Проблема в том, что кладовка не защищает от запаха.
Лея сидела на мешке с кофейными зёрнами, сжимая между колен кружку с чаем, и пыталась не пыхтеть, как перегретый тостер. Безуспешно. Её тело вело себя так, словно она снова подросток, впервые испытала самую настоящую волну эмоций — дрожь в пальцах, покалывание в пояснице и то странное, непреодолимое желание выть в голос, как будто это поможет выплеснуть то, что внутри.
— Запечатление. Серьёзно? — прошептала она себе под нос, глядя в пятно на потолке, которое казалось вдруг смеялась над ней.
Вся жизнь за последние пару часов превратилась в калейдоскоп бессвязных ощущений и мыслей, которые не поддавались логике.
Вчерашний день был обычным. Она проснулась рано, сварила себе крепкий кофе, проверила почту и едва не опоздала на работу в кофейню, где трудилась уже пару лет. Работа была стабильной, но однообразной — и Лея ценила это спокойствие.
Она не искала приключений, не верила в судьбоносные встречи и уж тем более в оборотней с их запечатлениями и древними инстинктами.
А теперь… Сейчас, в темной кладовке, среди запаха свежих обжаренных зёрен, она понимала, что её тело уже давно перехитрило разум.
Инстинкты крутились вокруг неё, как навязчивые комары.
Он пахнет как безопасность. Он наш.
Сними с него всё — сначала галстук, потом штаны...
— О боже, я больна, — простонала она, опуская голову на колени, чувствуя, как щеки пылают.
Она не хотела впускать в свою жизнь эту странную, дикие силу. Она боялась потерять контроль.
И тут послышался стук в дверь кладовки.
— Всё в порядке? — раздался тот самый голос. Глубокий, вибрирующий где-то между рёбрами, как музыка, от которой невозможно отвлечься.
— Да! — почти завизжала Лея, смахивая со лба мокрые волосы. — Я просто... разговариваю с кофейным духом. Ритуал обжарки!
Пауза.
— Понял. Удачи, — тихо сказал он и ушёл.
Его шаги удалились, а запах остался. Он был повсюду — на прилавке, в воздухе, в её коже.
Лея поняла: она в беде. Большой, горячей, пахнущей беде.
Перед работой она не подозревала, что судьба так резко изменит её привычный мир.
Она вошла в кофейню с привычным чувством усталости, но на душе было спокойно. Клиенты мелькали, заказы выполнялись, мир казался простым и понятным.
И вдруг — дверь открылась, и в помещение вошёл он.
Дерек.
Высокий, с плечами шириной, в строгом костюме, с аккуратно завязанным галстуком. Он не выглядел обычным клиентом — в его взгляде была сила, власть и какая-то необъяснимая магнетическая притягательность.
Лея встретила его взгляд на секунду — и ощутила, как что-то внутри зазвучало совсем по-другому.
Их глаза встретились, и время замерло.
Она чувствовала, как в висках начинает биться кровь, как дыхание замедляется и становится прерывистым.
Он, казалось, тоже почувствовал это — напряжение между ними, невидимую нить, что связывала их.
Но он не улыбнулся. Не сказал ни слова. Просто зашёл и сел за барной стойкой.
Лея приготовила ему кофе — особенный, крепкий, с нотками шоколада, точно так, как он попросил.
Каждое движение казалось ей наполненным смыслом, даже если это была просто рутинная работа.
В этот момент Лея не могла не замечать, что его запах — смесь табака, горького кофе и чего-то дикого — впился в неё.
Это было нечто большее, чем просто привлекательность. Это была сила запечатления.
Дома Лея не могла уснуть. Мысли кружились как ураган.
«Почему я чувствую это? Почему он? Почему именно сейчас?» — задавалась она вопросами, пытаясь понять себя.
Она листала старые книги и статьи об оборотнях, запечатлениях, старых легендах. Всё это казалось фантастикой, пока не случилось с ней.
Сила, что связывала их, была древней и необъяснимой. И с ней нельзя было бороться просто словами.
В те же часы Дерек возвращался в свой дом, чувствуя странное беспокойство.
Он не привык терять контроль. Но что-то в Лее заставляло его сердце биться чаще, разум путался.
Он вспоминал её улыбку, голос, тот взгляд, что запечатлел его так же, как и он её.
И в глубине души он знал — впереди не будет лёгких дней.
Лея не могла ни с кем поделиться — слишком всё странно и страшно.
Она боялась, что если кто-то узнает, её жизнь изменится навсегда.
Но тело предавало её снова и снова — когда она пыталась отрицать, оно напоминало о себе остро и жадно.
И где-то далеко, в темной ночи, два сердца уже били в унисон — хотя ни один из них ещё не хотел в этом признаться.